Крестный ход – это покаяние
Первый молодежный крестный ход был призван привлечь внимание к малой родине Святого праведного Иоанна Кронштадтского
— Наши люди любят паломничать, а путь к святыням должен проходить через маленький подвиг. Что это за паломничество, если сел в девять часов в самолёт, а в двенадцать уже в Израиле! Нет, надо пешочком, надо помолиться в дороге, а потом уже оказаться в святом месте, — говорил авторам этих строк старший священник Иоанновского ставропигиального женского монастыря, что на Карповке в Петербурге, протоирей Николай Беляев недели за две до начала первого молодежного крестного хода.
«Физической подготовки нет — есть духовная»
Участникам предстояло за двое суток (с двумя ночевками) преодолеть расстояние более50 километров— от деревни Веркола до села Сура — малой родины святого праведного Иоанна Кронштадтского. Малоутешительный метеопрогноз — «дожди на всей территории» — подтвердился уже в поморской столице — городе Архангельске, откуда будущие крестоходцы отправились на поезде до станции Карпогоры. Дальше добирались автобусами. На таких дорогах устанавливать знаки, ограничивающие скорость, бессмысленно. Скорость нашего видавшего виды «уазика» не превышала и не могла превысить сорока километров. Грязная вода из-под колес обгоняющих легковых автомобилей заливала лобовое стекло так, что дворники не справлялись, и несколько секунд водитель вел автобус вслепую. Впрочем, его это только веселило. По этой дороге и предстояло идти крестоходцам из Верколы…
Деревня Веркола стала широко известна благодаря ее уроженцу великому певцу северной русской деревни писателю Федору Абрамову. А впоследствии и Малому драматическому театру, его спектаклям-шедеврам «Братья и сестры» и «Дом». Кстати, приступая к работе над постановкой, молодые актеры, тогда еще студенты, вместе со своим педагогом Львом Додиным побывали в Верколе, и жили они в Свято-Артемиево-Веркольском мужском монастыре — он на другом берегу Пинеги, моста до сих пор нет — есть лодочная переправа. (Там же, где остановились и нынешние паломники.) Впрочем, монастыря тогда еще (или уже?) не было. После смерти Федора Абрамова его вдова литературовед Людмила Крутикова-Абрамова организовала в Верколе общину верующих, добилась её регистрации и возобновления богослужений в храме, что стало первым шагом возрождения монастыря.
Как оказалось, крестному ходу Веркола–Сура (его благословил митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил) предшествовал другой, более длительный (92 километра), но не столь многочисленный (30 человек) — крестный ход Сосновка–Веркола.
— В первый день мы прошли37 километров, — рассказывала его участница, «молодая пенсионерка», а в недалеком прошлом врач, пожелавшая остаться названной только по имени — Татьяна. — В деревнях нас встречали, прикладывались к иконе «Неупиваемая чаша», оберегающей от пьянства и наркомании, бабушки плакали. Ночевали мы по домам. В дороге только краткие молебны, и дальше — в путь. Шли с радостью. С молитвой идется легко. Погода благоприятствовала. Говорят, что раньше, до революции, сюда на богомолье ходили из Сосновки пешком. Но и при советской власти некоторые бабушки шли крестным ходом, не афишируя этого, но с молитвами, песнопениями, тропарями.
Нынешний крестный ход заявлен был как молодежный (будущее, понятно, за молодежью), но возрастных ограничений не было. Приняли в нем участие и дети. Десятилетнего архангелогородца Егора, закончившего третий класс, в Верколу привезла мама, Марина Ильясовна, педиатр по профессии. Это первый в его жизни крестный ход. Прежде были только школьные походы, не продолжительные и по времени и по расстоянию. Мама долго сомневалась: идти - не идти, осилят - не осилят? Слишком сложным казался путь. И все же решились. О чем ни она, ни Егор не пожалели.
Петербургская художница Людмила Анискина участницей крестного хода стала случайно:
— Я уже второй раз здесь, и надеюсь, что еще буду, буду и буду. Три года назад мы, студенты Академии художеств, приехали сюда на практику. Были одни девушки, и нас не благословили жить в монастыре, мужском. Жили в деревне. С утра — монастырь, вечером — обратно. Погода не позволяла заниматься живописью, и мы молились. Эти места мне не просто понравились — они родными стали. У меня два места, куда я рвусь: либо в Ганину Яму (я вообще-то из Екатеринбурга), либо сюда. В этом году Господь сподобил в Верколу. Я год планировала поездку, и за неделю до отъезда узнаю, что будет крестный ход, и я по времени попадаю на него. Физической подготовки у меня нет — есть духовная.
«Каждому есть в чем покаяться»
В день начала крестного хода подъем был ранний. В 6.30 — завтрак. Затем — молебен в верхнем храме Успенского собора (в нижнем все еще склад стройматериалов), на фоне зияющего пустотами иконостаса. Далее — напутственное слово настоятеля монастыря игумена Иосифа (Волкова):
— Крестные ходы у нас проходят каждый год, — из Карпогор, из Сосновки, но этот будет, конечно, первым столь масштабным по численности и по организованности. Святой праведный Иоанн Кронштадтский приходил сюда из Суры пешком, вы сейчас пойдете тем же путем, но в обратном направлении, на родину батюшки. Хочу вам напомнить, что крестный ход — это, прежде всего, покаяние. Думаю, каждому из нас есть в чем каяться. Поэтому прошу идти не с пустословием, не со смехом, а с молитвой.
За стенами храма, между тем, уже накрапывал дождь.
— Хорошо, не жарко будет идти, — обрадовалась одна из паломниц. Что не могло не показаться странным. Сразу скажем: дождь вскоре прекратился, но идти, как признавался не один крестоходец, было «не жарко».
Через Пинегу переправлялись на лодках, в несколько заходов. Иерей Сергий Оржаховский помогал женщинам сойти на берег. Его, священника Воскресенской церкви поселка Суйда Гатчинского района, благословили на руководство крестным ходом. Шли по двое. Впереди четверо мужчин с иконой «Неупиваемая чаша». Сопровождали колонну полицейский «уазик» и автобус с вещами. Дети, а их оказалось около десяти, когда уставали, садились в автобус. Привалы через 45 минут. Ночевка — в домах. На ковриках, в спальниках. Местные жители были приветливы и доброжелательны – безвозмездно предоставляли ночлег, поили чаем, предлагали баньку. Передыхая, паломники успевали полакомиться черникой и съесть полноценный горячий обед.
В пути постоянно пелись молитвы, в результате, крестоходцы не только «спелись», но и, по их собственному признанию, стали «настоящими братьями и сестрами».
«Батюшка не оставит Суру»
Будущий Всероссийский Пастырь, как называли Иоанна Кронштадтского, родился 19 октября 1829 года в семье псаломщика Илии Сергиева. Тогда в Суре (оно возникло при слиянии рек Сура и Пинега в конце 15-го века) были две ветхие деревянные церкви. Его заботами село обрело каменные храмы с одной из лучших в губернии звонницей (19 колоколов!).
— В столь отдалённом месте за два года был построен величественный трёхпрестольный Никольский храм! — рассказывает заместитель директора Сурской школы Ольга Мёрзлая. — Это удивительное явление по тому времени. В 1888 году было получено благословение на строительство. На следующий год за две недели (столько длится половодье) завезли строительный материал, специалистов, каковых не было среди местного населения. А в 1891 году храм уже освятили. У сельчан было ощущение, что храм сам рос, будто Господь его строил. Сегодня ситуация совсем иная. Восстановительные работы, начатые в 2003 году, идут не так быстро.
Кроме храма, отец Иоанн основал на своей малой родине церковно-приходскую школу, лесопилки, кирпичный завод. Основанный им самый северный в мире женский монастырь — Иоанно-Богословский — к роковому 1917 году насчитывал более 200 насельниц… Сегодня же Сурская женщина община состоит из четырёх сестёр.
— Когда сюда пришли первые сестры (в начале 2000-х, — прим. ред.), даже не все местные жители знали, что Сура — родина Иоанна Кронштадтского, — сказала монахиня Осия (Андрушко), старшая сестра общины. — Сестры начали с подготовки Никольского храма к восстановлению. Кладка заканчивалась на уровне окон. Местные жители когда-то разобрали крышу, своды рухнули. На развалинах деревья росли. Сестры разгребали мусор, вывозили его тракторами, КамАЗами. Батюшка не оставит Суру! Есть такой завет Иоанна Кронштадтского: Сура будет как Архангельск. Возрождению все равно быть, и, я думаю, начнется оно с духовного подъёма. Суряне очень чувствуют нехватку духовного окормления.
«Расчисткой» же Успенского собора второй год занимается Молодежная трудовая экспедиция, созданная Иоанновским монастырем. В ее составе на двухнедельные смены приезжают в Суру как прихожане Иоанновского монастыря, так и члены большой Иоанновской семьи, которая объединяет приходы, гимназии, благотворительные организации, связанные с именем Всероссийского батюшки, во всем мире. На ближайшую двухнедельную смену приедут немцы. Второй год приезжают на практику курсанты Арктического морского института имени капитана В. И. Воронина, филиала Государственной морской академии имени адмирала С.О. Макарова. В финансовом обеспечении экспедиции принял участие Благотворительный фонд «Прииди и виждь», созданный по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла для возрождения малой родины Иоанна Кронштадтского. На средства, собранные с помощью фонда, отлиты колокола, строится колокольня, достраивается часовня святого пророка Илии (построенная Иоанном Кронштадтским на могиле отца и сестры), произведен частичный ремонт в школе, пробурено восемь скважин питьевой воды для церковных объектов и больницы. Пишутся иконы, заказаны киоты…
— В местном муниципальном образовании в 2009-м году наши начинания встретили скептически, — признается президент фонда Андрей Рогалев. — Никто не верил в активное участие северной столицы в восстановлении российской глубинки.
…На третий день, в полдень, крестный ход торжественно встречали у моста через реку Сура. В числе встречавших — митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил, другие священнослужители, представители администрации, многочисленные благодетели, в числе которых многолетний друг «НВ», председатель совета директоров группы компаний «Эталон» Вячеслав Заренков. Они прибыли в Суру на вертолете, буквально на несколько часов.
Молебен состоялся у моста, у поклонного креста.
— Хотелось бы, чтобы проведение крестного хода стало ежегодной традицией, — сказал владыка Даниил. — С нами сегодня батюшка Иоанн Кронштадтский. С нами сегодня священномученики, которые за веру, за свои убеждения приняли смерть. Смерть телесную. Но они приобрели жизнь вечную. Они сейчас с неба видят нас с вами и радуются, что возрождается православие на нашей далекой, но очень теплой северной земле.
Крестный ход завершился на площади перед Никольским храмом. Здесь же освятили колокола. Затем начались выступления народных коллективов — как местных, так и петербургских. Однако зрителям уже пришлось сидеть под зонтами — начинался дождь.
Кстати, в Архангельске в дни крестного хода дождь, если и прекращался, то ненадолго…
из первых уст
Если уж дворянки из Петербурга…
Митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил (Доровских)
Уверен, что к родине святого праведного Иоанна Кронштадтского всегда будут тянуться сердца людей. Такого священнослужителя история больше не знает. У него не было личной жизни, хотя он и не был монахом. Он всего себя отдавал людям и Богу. Один из его главных даров — «видение» человеческого сердца. Это нечто больше, чем прозорливость, это — совокупность даров Божьих. Мы возрождаем родину отца Иоанна в духовном плане. Делаем все, чтобы здесь был монастырь, что бы здесь был свой священнослужитель, который мог бы ходить по домам, по соседним деревням, беседовать с людьми. Чтобы здесь активно действовала воскресная школа. Нам всем в первую очередь, нужно создать условия для того, чтобы человек переродился, чтобы он посмотрел на свою землю по-другому. Если уж при Иоанне Кронштадтском дворянки из Петербурга приезжали в такую глушь, где туалеты были свободного падения, принимали монашеский постриг и оставались здесь, значит, есть здесь что-то такое, что превыше бытового комфорта. Процесс духовного возрождения уже идёт, хоть и медленно. Село меняется, народ меняется, всё вокруг меняется. Дай Бог нам сил увидеть всё красивым. Будет жить земля русская! Мы с вами являемся продолжением того великого народа, который невозможно победить, невозможно растоптать и уничтожить. Даже татаро-монгольское иго не смогло этого сделать. Наш народ ещё больше сплотился. Не случайно великий историк Василий Осипович Ключевский писал, что на Куликово поле вышли русские дружины, а вернулся с поля единый русский народ. Дай Бог, чтобы и мы объединялись вокруг нашей веры, вокруг наших предков, вокруг наших традиций.
Здесь живут гармоничные люди
Вячеслава Заренков, председатель Совета директоров группы компаний «Эталон»
— Лет пять назад мне показали фотографии Никольского храма и часовни святого пророка Илии. Всё было в развалинах. Рассказали мне о планах возрождения Суры. Поначалу они казались невыполнимыми. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Начали завозить сюда кирпич. Завозили поездом до Архангельска, а потом на машинах и через переправу. Завезли генератор. Начали освобождать храм от мусора. Так началось восстановление Никольского храма. Осталось построить колокольню, подвесить колокола, изготовить иконостас, завершить внутреннюю отделку. Думаю, что года через полтора все необходимые работы будут выполнены. Вы сами видите, здесь преимущественно старые деревянные дома. Но Сура начинает преображаться. Побывав в храме, который восстает как прекрасная птица из пепла, полюбовавшись им, каждый человек не может не постараться привести свой дом в порядок, облагородить, украсить его. Я не удивлюсь, если года через три дороги здесь, в Суре, будут заасфальтированы. Сегодняшний день — день завершения первого молодежного крестного хода, освящения колоколов — знаковый. Он яркое свидетельство тому, что жизнь на родине святого праведного Иоанна Кронштадтского идёт, я бы даже сказал: жизнь кипит. Вот еще что мне хотелось бы сказать. Здесь живут люди, которые не хотят знать о происходящем на фондовых рынках, и правильно делают. Они живут своей внутренней жизнью, в гармонии с самими собой, с окружающей природой. С верой.
тем временем
«И жить еще надежде…»
Супруги Людмила и Павел Поляковы (она — предприниматель, он — юрист, в браке состоят 15 лет) продолжили свое путешествие на спортивно-дорожных велосипедах из Верколы в Великий Устюг — через Холмогоры, Шенкурск, Вельск.
— У каждого из нас, — говорили супруги, дополняя друг друга, корреспондентам «НВ», — это увлечение давнишнее, не одну тысячу километров мы намотали. Родная Ленинградская область, Псковская, Новгородская, Тверская, Вологодская… В прошлом году были в Архангельске и решили продолжить эту «тему». Год ушел на разработку маршрута. От Архангельска до Карпогор по новой дороге около260 километров. И от Карпогор до Верколы еще 50. Были моменты, когда проще было велосипед на себе нести, но по собственному опыту знаем, бывает еще хуже. Да, кому-то нравится катить по хорошим дорогам, но здесь интереснее. Хотя на российском бездорожье мы встречали и иностранцев — и немецкие, и французские, и итальянские группы, и сборные… Самое потрясающее в любом путешествие — это люди. У истока Волги батюшка Владимир рассказывал нам про немца, который приехал в непогоду, автостопом, и, рыдая, каялся и просил прощения за войну. Здесь на Русском Севере люди — особенные. Познакомившись, пообщавшись с ними, понимаешь: есть надежда, что все будет хорошо. Как там у Александра Городницкого? «И жить еще надежде до той поры, пока Атланты небо держат на каменных руках…»
Константин Глушенков, Владимир Желтов
Веркола — Сура — Петербург.
«Невское Время». 1 августа 2012 года